— Кушай спокойно! — нарочито строго произнесла она, подвигая девочке кусочек тортика, но смешинки в глазах Олеси с точностью микрометра свидетельствовали о том, что замечание шебутная девчонка пропустила мимо ушей.

Она всегда прекрасна знала, когда можно еще похулиганить, а когда лучше прислушаться к советам мамы. Да, просвещать ребенка об истинном положении дел никто лет до пятнадцати не собирался.

— Ам!

— Кушай! — вновь попыталась добавить металла в голос Гренц, но тут же мысленно махнула рукой.

Не сегодня.

Вымазанная в креме мордашка, на которой двумя яркими сапфирами сверкали светло-голубые глаза, была столь умильна, что злиться всерьез на нее было просто невозможно. Куда там коту Шрека, которого так обожала маленькая егоза… А на кухне все равно надо было наводить генеральную уборку!

— Йа ни магуууу, — протянуло чудное создание. — У миняааа лаааааапки!

Вот дать бы по шее тому, кто научил!

— А на подарок кто хочет посмотреть? — пошла на хитрость женщина, прекрасно понимая, что скоро придет няня, а ей придется отправиться на работу.

К счастью, хороший менталист в любой структуре зарабатывал достаточно, чтобы оплачивать приходящую гувернантку. С общим садиком у Олеси не сложилось… Настолько, что пришлось отдать ее с 4 лет не в спортивную гимнастику, как планировалось изначально, а на бокс, чтобы направить поток разрушительной энергии хотя бы в относительно мирное русло! Тем более, растяжку, умеющая садиться на шпагат в любом направлении девочка, ненавидела всем сердцем.

Ну что ж…

Кстати, по "лаааааапкам", как наблюдала однажды сама неплохо разбирающаяся в рукомашестве (и не только!) Гренц, работать у ее дочки получалось очень и очень неплохо!

Торт был съеден мгновенно, а чай буквально растворился в воздухе даже без особого урона для напольного покрытия… Помимо того, что был нанесен ему ранее!

— Подарок! — требовательно сверкнули сапфиры, а кнопа светлых волос буквально взметнулась над головой от резкого движения.

Когда надо было ей, дочь умела быть очень серьезной. Анна молча показала пальцем направление.

Ракета буквально взмыла со стартового стола… Вернее, стартовала от стола кухонного в сторону своей комнаты, поразив оглушительным визгом неведомую цель в конечной точке своей траектории.

Гренц довольно улыбнулась теплой и беззаботной улыбкой, которая последние несколько лет ни разу не посещала ее лицо вне пределов этих стен. Только здесь она могла позволить себе быть собой, а не бесстрастным мозголомом, для которой эмоции, чувства и разум других людей всего лишь преграды, которые необходимо уничтожить. Какие-то изящно и безболезненно, а иные и с грацией танка, всей своей массой прущего по вражеской пехоте. Остатки телесной оболочки человека, подвергшегося жесткому варианту ментального потрошения, могли поразить и иных патологоанатомов. Даже в ее нынешнем департаменте милейший Афанасий Семеныч как-то укоризненно посетовал, что перед работой с ее клиентами ему приходится принимать двойную дозу сорокоградусного "успокоительного". Очень уж жутко смотрятся посмертные оскалы на стянутых ужасом лицах "ее" покойников.

По счастью, "гости", требующие экстренного потрошения, когда мораль и собственные чувства кладутся на самую дальнюю полочку души, попадались не часто, а дома всегда ждал лучик солнышка, способный растопить даже самый крепкий лед ужаса, в котором ей иногда приходилось работать.

Да, именно работать. Она до сих пор иногда с криком просыпалась по ночам от того, что сама сотворила с фанатиком-сатанистом, который решил, что его выдуманному Господину будет угодна жертва в виде сотни детских жизней… К сожалению, отморозок был не только законченным психом, но и вполне талантливым минером-самоучкой. К счастью, он не активировал заряд в одной из школ Петербурга сразу, желая, чтобы "жертва" непременно была принесена под взглядом телекамер, дав время на работу менталисту.

Саперы получили схему обезвреживания заряда.

Гренц почти не спала практически месяц.

Потом ее личному солнышку удалось чуть вернуть ее к жизни. Но не сразу…

— Мааааааааам, — непередаваемая смесь восторга и детского возмущения в пропорции 80/20 заставила чинно допивающую чай Гренц вновь улыбнуться. — Ну каааак так тоооо!..

Медведей Олеся обожала до безумия. Особенно больших! Подаренный ей сегодня плюшевый экземпляр соответствовал обоим критериям на сто процентов. Однако была у девочки одна причуда — любила она помещать свои игрушки на любую верхотуру. Однажды причиной окончательного расчета с одной из гувернанток стало появление олеськиного плюшевого жирафа в половину роста девочки на самой верхней полке немаленького такого книжного стеллажа. А вот нянька не только не заметила проснувшейся в подопечной тяги к альпинизму, но даже не смогла объяснить, как такое вообще возможно, за что и была тут же уволена.

Нынешнего медведя не то что тащить на верхотуру, но и просто самостоятельно переместить с места на место, девочке будет достаточно тяжело!

— Мама! — прибежавшая дочь в полном восторге возмущенно топнула по полу босой ножкой. Нууууу!

Гренц же, аристократично сделав очередной глоток, лишь довольно прикрыла глаза, буквально укутавшись в теплый и ласковый плед чистых и ярких, но таких противоречивых детских эмоций.

В такие моменты ей действительно хотелось верить, что все будет хорошо!

Эмилс Казлаускас тоже был уверен, что все будет хорошо. Вот только слегка мандражировал перед очередным делом. Не то чтобы он боялся предстоящей работы, но и полностью подавить всплеск адреналина, сопровождающий каждый акт лишения жизни себе подобных, пока не смог. Может быть, когда счет подобным акциям пойдет уже на сотни, станет проще. Сейчас же эта цифра едва-едва перевалила за порог, что отделяет ее от однозначных.

Вот и не получалось пока расслабиться в очень даже удобном кресле угнанного для краткосрочной акции пусть и не самого нового, но все же качественного немецкого автомобиля, которому уже через полчасика положено было вспыхнуть веселым костерком на одной из трех точек отхода. Даже любимый штатовский рок-н-ролл не очень помогал, хотя в иное время прослушивание треков на очень даже неплохой акустике машины доставило бы мужчине истинное удовольствие!

Впрочем, обладатель латышского имени и литовской фамилии был уверен, что дело не завалит. В пользу этого мнения можно привести пять лет службы во французском иностранном легионе, да еще парочку годков накинуть по совокупности контрактов в стае "серых гусей". Он бы и дальше работал на штатовские и британские частные компании, да здоровье, едва минул тридцатилетний рубеж, стало сдавать, а на полпути к сорока бывший наемник окончательно решил, что пора искать себя в иной профессиональной среде. Коль уж немощь не позволяет шляться груженым волом по горам, пустыням и "купаться" в далеких африканских реках.

Иное дело — краткосрочные городские акции! Боезапаса минимум, что способен укрыться незамеченным на теле человека.

А оружие! Нет никакого основного, вспомогательного, да еще и пары одноразовых тубусов с чем-то убойно-взрывным, а значит, и не прижимает к земле вес экипировки в пару пудовых гирь.

Казлаускас даже с некой нежностью посмотрел на "Берретту" под индексом 92 с уже накрученным глушителем. Сегодня он будет работать ей, чтобы избавиться сразу после завершение акции. Вот тут по сердцу бывшего наемника слегка скребли коготочки сомнений. С одной стороны, когда оружие находится руках долго, опытный воин изучает все нюансы его работы. Оно приобретает точность, которая и не снилась "инструментам", которые и отстреляны-то всего парой магазинов. На другой же чаше весов "городские расстояния", где такие характеристики будут просто излишни. Плюс полкило глушителя, что лишают ствол любого баланса в угоду незаметности стрелка и его выстрела. Не говоря уже о том, что любая дульная насадка довольно сильно смещает точку прицеливания. Единственный нормальный вариант работы с таким приспособлением — пристрелять комплекс в сборе и далее следовать первому правилу программиста: не трожь пока работает!